« Мои агенты видели, как я плачу, и подумали, что кто-то из моей семьи умер», — Свёнтек эмоционально рассказала о своей допинговой истории

Adrien Guyot

le 29/07/2025 à 15h01

1 min to read

Roddick Swiatek

Ига Свёнтек, третья ракетка мира, уже много лет является одной из самых стабильных теннисисток WTA-тура. 24-летняя польская спортсменка, обладательница шести титулов Большого шлема, занимала первую строчку мирового рейтинга в течение 125 недель с начала своей карьеры.

Однако в прошлом году в Цинциннати Свёнтек столкнулась с необычной ситуацией, когда у нее обнаружили триметазидин. После месячной дисквалификации она смогла сыграть на Итоговом турнире WTA в Эр-Рияде, а затем продолжила сезон в Австралии.

В недавнем выпуске подкаста *Served with Andy Roddick* Свёнтек вспомнила момент, когда узнала о своем допинговом деле.

«Я участвовала в фотосессии для одного из своих спонсоров в Варшаве. Во время мероприятия я увидела, что получила письмо, но даже не смогла его прочитать — сразу начала плакать.

Мои агенты, которые были рядом, увидели мои слезы и сразу подумали, что кто-то из моей семьи умер. Я передала телефон своему менеджеру, и она прочитала все сама.

Все, кто был со мной, растерялись, потому что, конечно, никто не знает, как реагировать в такой ситуации. Я позвонила своему физиотерапевту, но он уже знал — мой другой агент его предупредил.

Я также позвонила Даре (своему психологу). Даже спросила, стоит ли продолжать фотосессию, потому что у меня было красное лицо — я плакала минут 40. Но я решила, что не могу рассказать спонсорам о случившемся, поэтому мы продолжили съемку, которая длилась три часа.

Должна сказать, что после новости о допинге я сделала свои лучшие кадры — видимо, я хорошая актриса! Вечером мы собрались всей командой, включая моего врача, и провели первый звонок с адвокатом.

Мы решили нанять его после первой же беседы. Честно говоря, я была в ужасном состоянии. Во время разговора я даже шутила, была саркастичной — мне нужно было произвести хорошее впечатление, так иногда бывает. А когда все вышли из комнаты, я плакала, и это продолжалось две недели.

Я не могла тренироваться, потому что чувствовала, что оказалась в этой ситуации из-за тенниса. Мне казалось, что никто мне не поверит и все решат, что я сделала что-то не так.

Я думала, что все изменит мнение обо мне, что моя карьера закончена, и все, чего я добилась, теперь не имеет значения. Извините, я сейчас расплачусь… Зачем мы вообще об этом говорим?

Моя команда очень помогла мне — они сделали все, чтобы процедура казалась логичной. Они объяснили, что нужно делать с адвокатом. Мы начали проверять все добавки и лекарства, которые я принимала, и исследовать этот вопрос.

Мои друзья не понимали, что происходит. Они видели, что я не играю, хотя не была травмирована. Один из них догадался, что у меня проблемы. В какой-то момент мне пришлось рассказать им правду, что было непросто.

Они сказали, что я не должна никому рассказывать об этом. Я поговорила с другими спортсменами. Некоторые поняли, но другие были недовольны, что информация не раскрылась сразу во время турнира.

Но если бы мне пришлось всем сообщить о положительном тесте, не имея возможности защищаться, не знаю, что бы со мной стало. Помощь моей команды была бесценна.

Все делали все возможное, чтобы я продолжала. Дара очень поддержала меня — несколько месяцев у меня были сомнения по поводу процедуры, а она помогала мне понять все максимально логично.

Я очень благодарна, что снова могу играть в теннис и сосредоточиться на том, что происходит на корте, а не на событиях прошлого года», — поделилась Свёнтек в беседе с Энди Роддиком.