« Я был уверен, что он не выдержит и что я выиграю»: Маю вспоминает легендарный матч на Уимблдоне против Изнера

25 июня, и до старта Уимблдона осталось всего несколько дней. И, конечно, когда речь заходит о лондонском турнире Большого шлема, Николя Маю неизменно вспоминает один конкретный матч.

43-летний француз, который завершит карьеру в конце сезона, действительно сыграл самый длинный матч в истории тенниса в первом круге Уимблдона-2010, когда уступил Джону Изнеру (4-6, 6-3, 7-6, 6-7, 70-68 за 11 часов 5 минут и три дня).

Сейчас, работая экспертом на Eurosport, уроженец Анжера спустя 15 лет подробно вспомнил о том поражении и признался, что ему стало гораздо легче говорить об этом матче, который долгие годы оставался для него травмой.

«Сегодня я могу сказать, что это осталось хорошим воспоминанием и изменило мою дальнейшую карьеру. Есть огромная разница между тем, что чувствовали люди в течение этих трех дней, и тем, что чувствовал я в конце матча. Тогда преобладало ощущение поражения.

Мне потребовалось время, чтобы осознать, что в итоге это было больше, чем просто победа и поражение. Сегодня у меня нет проблем говорить об этом, понимая, что моя карьера подходит к концу, и этот матч, возможно, останется единственным, что о ней запомнится.

Но я знаю, что выигрывал титулы в одиночном разряде и турниры Большого шлема в парах. Я больше не ассоциируюсь исключительно с проигранным матчем, и для меня это было действительно важно.

Уимблдон — мой любимый турнир. Я не был достаточно силен, чтобы оставить свой след, выиграв его. Но благодаря этому матчу у нас с Джоном (Изнером) появилась возможность вписать свои имена в историю, даже если это лишь небольшая ее часть.

Я часть этой истории, и я очень горжусь этим. Мы с Джоном никогда не обсуждали этот матч. Думаю, он избегает разговоров из-за скромности, но однажды это случится. У меня, конечно, есть вопросы!

Я был уверен, что он не выдержит и что я выиграю. Он ростом 2,10 м, еле двигался. Что им двигало? Я знаю свою мотивацию, понимаю, что заставляло меня выходить за пределы возможностей, но мне интересно, что двигало им, потому что это было больше, чем просто победа в теннисном матче. Мне хотелось бы узнать, как он справлялся с моментами, когда физически было очень тяжело.

Если я продержался так долго, то потому, что верил в победу. Я говорил об этом своим близким. Для меня этот матч был и для них. Я понимал, что такого больше не повторится — это был уникальный опыт.

Когда все закончилось, нужно было принять поражение. У меня не получилось, и я чувствовал, что подвел всех. У меня нет воспоминаний о матч-боле вплоть до раздевалки.

Был ужасный полуторачасовой период, когда я плакал в раздевалке. Я все спрашивал у тренера: "Что я сделал не так в том последнем гейме?" — потому что в тот момент даже не помнил.

Забавно, что сегодня, спустя 15 лет, меня в первую очередь ассоциируют с этим матчем, а не с тем, что я был первой ракеткой мира в парном разряде или выигрывал Большие шлемы, и это нормально.

Но мне приятно, что до сих пор спрашивают, выиграл ли я тот матч. Иногда я в шутку отвечаю: "Да, да, я выиграл". В этом году я поеду туда с сыном и покажу ему, а может, и расскажу кое-что о том матче», — заключил Маю в интервью Eurosport.